«Безответственная живопись» – новая серия работ Олега Кулика, которая впервые будет представлена в галерее ГУМ-Red-line на Красной площади с 28 июня по 1 августа 2019 года. Она вдохновлена модной стилистикой нейронных сетей.
«Безответственность — жест индивидуалистический, глубоко личный, – говорит Олег Кулик, — и в то же время она безответственна в том смысле, что у этой живописи нет целей в будущем: каждая картина – последнее действие». «Это Кулик 5.0, – считает куратор Михаил Сидлин, – первый Кулик был скульптор, второй — перформер, третий – фотограф, четвёртый – оперный постановщик и, наконец, пятый – живописец».
В экспозиции будет представлено 17 монументальных полотен и три скульптуры. Все они используют актуальную сегодня для художника технологию моментальной работы с традиционными материалами. Быстрая лепка глины руками и бодрый взмах кистью говорят о том, что Олег Кулик настаивает на скорости как необходимом оружии современного автора.
Нейронные сети – визуальный знак 2019 года. Изображения, полученные при помощи программной обработки исходных фотоматериалов, перенесены Олегом Кликом на холст не буквально. Эти трансформации, с одной стороны, стирают индивидуальность исходников, а, с другой, подчёркивают роль коллективного бессознательного. Получившиеся образы вождей и толпы выглядят как сюрреалистическая трансляция из ноосферы в выставочный зал около Кремля. Олег Кулик становится оракулом русской души.
КУЛИК 5.0
Заметки о нейронной живописи и метабарокко
Михаил Сидлин
У Курцио Малапарте, писателя и фашиста, который первым, ещё в 1941 году, предсказал, что Россия выиграет вторую мировую войну, есть примечательный квазибиографический эпизод, в его человеконенавистнической книге «Капут»: итальянский посол посещает поглавника Хорватии, всесильного добряка Анте Павелича, и на его столе обнаруживает ивовую корзину, полную, казалось бы, прекрасных устриц Далмации, но когда Курцио спрашивает, что это, то диктатор, устало улыбаясь, отвечает: «двадцать килограммов человеческих глаз».
Главная среди свежих работ Олега Кулика – «Смотрящий». Это кумир, казалось бы, узнаваемый, и, в то же самое время, неопознанный, чей лик проступает на расстоянии и ускользает вблизи. Сам этот зыбкий персонаж полон тревоги и тоски. Внезапная визуализация коллективного бессознательного, собранного в одно лицо с неустойчивыми границами.
Есть такой старый исторический анекдот… Светлана Аллилуева пришла домой с плохими оценками в дневнике, а отец Иосиф потащил её к плакату, висящему на стене, и спрашивает: «Думаешь, ты можешь плохо учиться, потому что ты – дочь Сталина?! Нет! Это не я – Сталин. Это он – Сталин!». Олег Кулик в своей новой живописной серии работает с ожиданием катастрофы, выпарив его из вязкого московского воздуха как алхимик. Но наши страхи – это наши проекции.
Люди-из-глаз – новый приём исторического портрета, найденный Куликом. Приём, благодаря которому портреты утрачивают свою портретность, и становятся изображениями… чудовищ? Нет. Чудовищного. Карл Маркс, похожий на Сай Бабу: пугающе нерасчленённый анфас мистического пророка с бородой. Идея запредельного. И здесь художник подходит вплотную к каббалистической метафоре.
Малхамовес – ангел смерти у ашкеназов: по преданию, он покрыт тысячей глаз. То ли это глаза тех душ, что он забрал, то ли добрые и злые дела смотрят на человека в момент его смерти. Так или иначе, многоглазость ассоциируется со сверхъестественной властью. Будь то власть херувима, или власть павлина.
Последние холсты Кулика исполнены очей, что придаёт его работам заведомую напряжённость. Глаз – один из любимых образов сюрреалистов, будь то короткометражка Бунюэля «Андалузский пёс», мини-фильм Ман Рэя «Морская звезда» или фотография Мануэля Альварес Браво «Оптическая парабола». А всё потому что «глаз дик», как писал Андре Бретон. Зрение расчленяет, отчуждает и судит.
«Глаз» - одна из ключевых работ новой серии Кулика. Гиперболизованное око выступает символом цивилизации, основанной на тотальном наблюдении и всеобщем контроле. Освобождение от иерархий путем горизонтальной самоорганизации на одной стороне медали, утрата личного пространства – на другой. Привычные границы дома больше не служат преградой для чужих. Мы живём в мире, где больше нет приватного.
Метабарокко – искусство эпохи четвёртой индустриальной революции. Новая живописная серия Олега Кулика может служить прямой иллюстрацией к одному из тезисов Клауса Шваба – реальный и виртуальный миры взаимопроникают. Мы живём в визуальном пространстве фракталов, то есть бесконечных паттернов, построенных по строгим математическим моделям. И только личная интонация – то есть ошибка связи, сбой системы, перепад напряжения – позволяют очеловечить эту нечеловеческую красоту.
Нейронные сети создали визуальные знаки 2019 года. Изображения, полученные при помощи программной обработки исходных фотоматериалов, перенесены Олегом Куликом на холст не буквально. Живописная техника позволяет ему преобразовывать преобразованное и превращать превращённое. То, что переделано искусственным интеллектом, снова обретает человеческий вид благодаря руке художника.
Возвращение к рукотворной форме и к рукодельной вещи в наше время закономерно. Если третья индустриальная революция была связана с доминированием электронных технологий и с компьютерной эйфорией, то четвёртая проходит за той чертой, где само понятие «человек» находится под постоянным вопросом, из-за того, что смешение технологического и биологического стало из научно-фантастической утопии повседневной реальностью: уже сегодня человеческие кости печатают на 3d принтере. На смену «расчеловечиванию» искусства идёт его новое «очеловечивание». В эпоху, когда человек всё больше становится машиной, происходит регуманизация искусства.
Рукодельность, эмоциональность и пафос – вот три черты, которые можно отметить в «Безответственной живописи». Все они прямо и программно противопоставлены нормативизации, нарративности и аналитическому подходу. Метабарокко выступает на сцену, торжествуя над трупом «московского романтического концептуализма». От строгого оно уходит к свободному, от законченного – к бесформенному. Этим искусством движет подлинно романтический, метафизический и даже эзотерический импульс.
«Барочная чувствительность, которую можно найти в довольно многих современных практиках, не есть прямой ответ на век высокоскоростной информации или глобальные экономические системы интенсивной коммодификации; она также укоренена в мире природы, архитектуры и дизайна, которые обнаруживают практичность и эстетику в узорах и украшениях», - писала 10 лет назад Энн Эллигуд в своей статье о «расширенном поле скульптуры».
Барочная чувствительность лежит в основе новой эстетики Олега Кулика. Экспозиция выстроена как мифологический театр: от демиурга творящего («Космос») до одинокого чада человеческого («Сын»). Тут можно найти и новую жанровую картину («Украинская ночь»), и новую буколическую сцену («Пастух»).
Это Кулик 5.0: первый Кулик был скульптор, второй - перформер, третий - фотограф, четвёртый - оперный постановщик и, наконец, пятый – живописец. И этот – пятый – синтезирует достижения тех четырёх, прежних.
Гермес, по легенде, убил тысячеглазого Аргуса, усыпив его игрой на флейте. Искусство справляется с чудовищами. Прежде всего, в нас самих.
